Кот был роскошен, стоило признать без всяких оговорок. Развалившись на подстилке, он равнодушно смотрел вокруг. Казалось, его вовсе не волновали ни люди, что то и дело останавливались и глазели, тыкая пальцем в рыжего красавца, ни ограниченное пространство клетки, в которую его посадили, ни возможная смена хозяина – гостям выставки предоставлялась возможность купить понравившегося котика.
Фил, именно так звали рыжика по документам, на самом деле не замечал то, что творилось вокруг него. Он и ухом не повёл, когда сквозь прутья клетки просунулась детская ручонка и маленькая девочка, аккуратно погладив шелковистую шёрстку, закричала рядом стоящему папе:
– Папа, папа, смотри, этот кот такой же рыжий, как ты!
И верно, шевелюра мужчины отливала тем же огненным оттенком, что и шерсть кота. Это отметила и подоспевшая женщина, отвечающая за эту часть зала и животных, в ней расположенных.
– Действительно, вы очень похожи по цвету с Филом, – сказала она, осторожно вынимая ручку девочки из клетки.
– Филип хороший кот. Хоть и взрослый, зато спокойный, очень уживчивый. И с детьми хорошо ладит. У его прежней хозяйки их было четверо. Только она сама…, – распорядительница замолчала и развела руками, без слов обозначая печальную неожиданность, что и привела рыжего кота сюда.
– Детей родственники забрали, а кот никому не нужен. Вот привезли нам, может, кто возьмёт. Вы не думайте, у него все документы есть, прививки. И стоимость символическая совсем. Подумайте. И девочке вашей Фил понравился.
– То есть, он, получается, тоже … потерял близкого человека? – внезапно оживился мужчина, до этого безучастно слушающий женщину. Девочка в это время отошла к другой клетке, где дремала серо-голубая британка, и слышать слова отца не могла, но он всё-таки понизил голос.
– Да, можно сказать и так, – подтвердила распорядительница.
Женщина была бы не прочь разузнать, что такого случилось у этого мужчины с грустными глазами, но нарушать правила вежливости и расспрашивать она не стала, а сам он замолчал и больше не порывался продолжить разговор. Девочка снова крутилась возле Фила и поглядывала на тётю. Ей очень хотелось погладить кота, но тётя смотрела прямо на неё и девочка так не решилась.
– Папа, – детский голосок нарушил островок тишины, внезапно установившийся в этом кусочке помещения, – давай заберём Фила. Посмотри, какой он одинокий. Ему грустно, как и мне. Он будет спать со мной и защищать от страшных снов.
Мужчина присел к дочке:
– Защищать от страшных снов, говоришь?
– Да, да, да, – затараторила девочка. – И тебя тоже защитит.
– Меня не надо защищать, – рассмеялся мужчина. – Я взрослый человек. Я сам могу защитить, кого угодно.
– Конечно, папочка, – девочка обняла тонкими ручонками отца за шею. – Ты у меня очень сильный. Но даже сильным людям иногда нужен защитник. Например, кот. Можно просто сказать, что любишь котов, а на самом деле он будет тебя защищать. Тем более, он такого же цвета, как ты. Вы будете с ним дружить. И я тоже.
Мужчина рассмеялся и потрепал дочку по голову:
– Уговорила, берём.
И, поднимаясь, повернулся к распорядительнице, по-прежнему стоявшей рядом.
– У вас есть какие-нибудь переноски, сумки? Как котов забирают? И куда платить? И заодно подскажите, что ему понадобится, миски там, лоток, корм какой он ест.
– Пойдёмте, пойдёмте, я всё покажу, – защебетала распорядительница. – Сейчас, сейчас.
Она отвела отца и дочку к специальной стойке, где помимо оформления сделки по купле-продаже, можно было сразу купить и переноску, и лоток, и корм на первое время. Фил следил глазами за людьми и совершенно спокойно, не сопротивляясь, позволил переместить себя сначала в сумку-переноску, затем также спокойно ехал на заднем сидении автомобиля и, наконец, лапы его ступили на пол квартиры.
И здесь-то спокойствие, граничащее с равнодушием, немного Фила покинуло. Кота выпустили из переноски и он, осторожно ступая, пошёл осматривать свои новые владения. Мужчина и девочка следили за ним, но не мешали. Девочка, конечно, порывалась кинуться следом, но отец покачал головой:
– Не надо, родная. Пусть осмотрится, обнюхает тут всё. Ему тоже сейчас нелегко.
Филу и, правда, было несладко. Люди порой думают, что коты не чувствуют и ничего не понимают, но это не так.
«Всё мы понимаем», – думал кот, запоминая новое место, где ему теперь предстояло жить. – «Я прекрасно знаю, что случилось с хозяйкой. И знал заранее, но не смог уговорить Смерть прийти попозже. Не вышло. Даже рыжие коты не могут менять начертанные линии».
Но и котам нужно время на то, чтобы пережить несчастье. Любимой хозяйки больше не было, никогда уже она не подхватит своего рыжика, не посадит на колени, не станет расчёсывать большой чесалкой, попутно рассказывая свои дела. Кот всё знал и понимал.
А ещё он понимал, что теперь у него новая хозяйка, пусть маленькая, но у неё тоже есть своё горе. И кому, как не рыжему коту, стать её защитником. Отогнать мрачные мысли, замурлыкать плохие сны, затоптать, закогтить нехорошие чувства. Коты, они на то и имеют двойное зрение, чтобы видеть то, что неподвластно человеческому взгляду и прогонять это прочь.
Походив по просторной квартире, кот запрыгнул на маленькую кровать в детской спальне и стал усердно вылизывать, показывая, какое место выбрал для себя. Не то, что бы он любил детей, скорее, относился со снисхождением – несмышлёные котята, что с них возьмёшь. Но сейчас котёнку, пусть и человеческому, требовалась помощь, и кот готов был потерпеть приставания и ненужные нежности.
Однако человеческий котёнок оказался куда как понятливее, чем ожидалось Филу. Девочка и не собиралась путать его с очередной куклой или пытаться украшать бантиками и заколками. Она тихо играла на полу со своими игрушками, иногда поглядывая на кровать, где кот притворно дремал, на самом деле оглядывая свои новые владения и отмечая тонкие места, где в тихий, спокойный мир могла прорваться хмарь и тоска.
В доме вообще было чересчур тихо. Мужчина работал за компьютером в другой комнате и лишь изредка от него слышались сдавленные чертыханья, когда не ладилось. Девочка также тихо занималась своими делами. Изредка она отрывалась и как бы застывала, глядя куда-то перед собой. Сначала кот не обратил особого внимания, но когда маленькая хозяйка во второй раз уставилась на что-то видимое только ей, забеспокоился.
Он спрыгнул с кровати, мягко обошёл вокруг ребёнка и, наконец, подлез головой под безвольно опущенную детскую ручку, бодая её широким лбом и тихо мурча. Девочка перевела взгляд на кота и очнулась. Почёсывая Филипа за ушком, она шёпотом призналась: